Первая почтовая марка появилась в 1840 году. И практически сразу же появились люди, которые начали их коллекционировать. С течением времени их интересы распространились на конверты, наклейки, отпечатки штемпелей... Филателия была очень популярна в советское время. Но насколько сохраняется к ней интерес сегодня? Об этом мы расспросили председателя президиума правления общественного объединения «Белорусский союз филателистов» Сергея Пилиповича.

— Можно ли назвать филателию наукой?

— Такой подход всегда существует. Дело в том, что марки, конверты, открытки, которые коллекционируют филателисты, одновременно являются и документами истории. Почтовый штемпель на марке, конверте дает привязку по времени, документируя письмо или телеграмму. И для того, чтобы правильно идентифицировать конкретное почтовое отправление, иногда приходится проводить много времени в библиотеках, архиве. Не все же обстоятельства истории до сих пор широко известны.

Например, при составлении коллекции по истории почты Беларуси 1914-1920 годов иногда очень сложно определить, кем, когда и из какой местности было послано письмо. Штемпель и дата стоят. А кто именно там был в это время — царские войска, советские, польские, немецкие — большой вопрос. Те же поляки и немцы изредка возили с собой свои штемпели, но чаще всего они просто приходили на почту и пользовались тем хозяйством, которое там оставалось. Их сменяли новые хозяева, и процесс шел по кругу.

Или вот взять тематическую филателию. Для того, чтобы правильно классифицировать птиц, зверей, нужно также погрузиться в литературу и исследования. И по большому счету это граничит с наукой.

— Насколько у нас распространены издания по филателии?

— Специализированных журналов в нашей стране нет. Не в последнюю очередь из-за того, что количество филателистов в обществе невелико. Сейчас по всей Беларуси в наших рядах примерно 200-250 человек. Хотя «Вестник связи» ведет страницу, где заместитель председателя Лев Колосов периодически публикует статьи в течение ряда лет. И это можно считать белорусским изданием по филателии. В России есть ежемесячный научно-популярный журнал «Филателия», который является потомком издания «Филателия СССР». Начиная с 1966 года, когда было создано общество, журнал выходит стабильно. Журнал «Коллекционер» выходит раз в год. Он более специализированный, там печатаются серьезные исследовательские статьи. Но там, кроме филателии, рассматривается еще и нумизматика. В Украине был интересный, хорошо иллюстрированный журнал «Рус», посвященный российской и украинской филателии. Вышла где-то номеров одиннадцать, но несколько лет назад выпуск был временно приостановлен. Также существует ряд каталогов на разные темы — советских марок, современных российских. Есть и каталог марок Беларуси, которые начали выпускаться у нас с 1992 года, и они также являются объектами коллекционирования. Литературы много, и она теперь более доступна, чем когда я начинал — полвека назад.

— Что вас вдохновило на то, чтобы заняться филателии?

— Отец был в командировке в США и привез оттуда несколько пакетов с марками. У нас в школе многие собирали марки, мы менялись ими, играли... У меня была цель собрать марки всех стран мира. В этом помогали клубы филателистов, куда я начал ходить в 1970-е годы. В Минск тогда приезжали по 500-1000 человек со всего Союза. У всех были альбомы — и можете себе представить, какой был выбор. И количество коллекционеров было в разы выше, чем сейчас. Собирание марок со всех стран мира очень помогло в школе. Я мог с закрытыми глазами показать на карте мира любое государство, знал все столицы. И был стимул искать марки дальше, чтобы закрыть «белые пятна». Конечно, поскольку стран очень много, а тогда были еще и колонии в Африке и на Тихом океане, то коллекцию удалось собрать большую. Затем начал собирать марки СССР, затем — Беларуси. Заинтересовался и письмами, и отпечатками штемпелей, и конвертами.

— Что влияет на редкость марки?

— Например, полиграфический брак. В идеале он не должен выходить за стены типографии, поскольку в ней присутствует человек, который делает выбраковки тиража. Но опять же, знаменитый человеческий фактор: замылился глаз, контролер где недосмотрел — и такая марка с дефектом выходит в большой мир.

Существует ряд известных в мире марок, которые вначале даже прошли незамеченными коллекционерами. Например, марка Британской Гвианы — бывшей колонии Великобритании в Южной Америке. У неё очень интересная история. Она была выпущена в свет аж в 1856 году. В Гвиану тогда должны были прийти марки морским путем из метрополии, но почему-то корабль вовремя так и не доплыл. Поэтому местная типография начала печатать кустарные марки. Местный почтмейстер дал приказ, как должна выглядеть марка, но в типографии решили добавить изображение парусника. Такая «самодеятельность» почтмейстеру не понравилась, и он дал приказ всю корреспонденцию с наклеенными марками подписывать от руки.

Через несколько лет марку с автографом нашел 12-летний школьник среди писем своего дяди. Заглянул в каталог — а там ее нет. И решил продать знакомому коллекционеру за сумму, которая в пересчете на нынешние деньги не превышает трех долларов США. Знал бы он, что сейчас ее стоимость превысила уже девять с половиной миллионов долларов! А причина проста — «неформатная» марка известна всего в одном экземпляре.

Или вот если вспомнить так называемую «Лимонку». Так филателисты прозвали марку лимонно-желтого цвета, которая была выпущена в СССР в 1925. На ней изображен крестьянин и указан номинал — 15 копеек золотом. Особенность ее в том, что когда печатался выпуск, сломался перфорационные станок. Руководство Гознака решило не переделывать тираж, поскольку он был очень мал и к тому же предназначался для отправки в отдаленные местности СССР. А когда коллекционеры спохватились, что это марка немного отличается от остальных, то практически весь тираж был использован по назначению. Поэтому сейчас непогашенная «Лимонка» считается очень редкой маркой.

Недавно была находка — одна из марок серии «Курорт» 1949 года. Вдруг выяснилось, что она была напечатана с другим растром — структурой изображения. И пока известно лишь несколько марок этой серии.

— Встречаются ли марки с перевернутыми изображениями или надписями?

— Скорее, это касается надпечатак. Например, меняется почтовый тариф. А большой тираж со старым номиналом остается нереализованным. В таком случае переворачивали почтовую марку и наносили надпечатку. Практически все надпечатки по каталогу встречаются в перевернутом виде или на другой стороне марки. А еще используется иногда краска, которая прошла через бумагу насквозь.

— Можно ли назвать филателию династическим делом?

— Идеальный случай, когда коллекция переходит от отца к сыну и далее. Но, как показывает практика, у нас это явление нечастое. Легче передать опыт близкому человеку, чем привлекать кого-то другого. Поэтому детей надо приучать с детства. Например, молодые люди с 12 до 22 лет у филателистов разделены на три возрастные группы. Их коллекции всегда экспонируются на выставках. Количество их на международных выставках — в Финляндии, Великобритании, Польше — доходило до нескольких десятков. И наши молодые коллекционеры получали даже медали. Поэтому будущее у нашей филателии есть. Наша задача — поддерживать эти стремления. Если не мы, то кто?

 

Автор: Валерьян ШКЛЕННИК

Источник: https://zviazda.by/ru/news/20180801/1533107643-est-li-budushchee-u-otechestvennoy-filatelii